Специфический вид фандомного творчества — фандомный кофе. В этом посте я коллекционирую свои же отзывы на попробованную дивность!
Японская революция.
Двадцать минут от дома по самым типичным петербургским улица, а иногда и дворам.
Большой дом, больший и давящий на небольшую улочку. В его подвальчике - кофейня. Кофейня, а на деле машина времени.
Прекрасная дама в кледчатом платье спрашивает: – Что вы бы хотели?
А я молчу, улыбаюсь, скрываю спазм в горле. А потом, улыбаюсь ещё шире: – Что-то японское. С революцией.
Пять минут ожидания.
Мне приносят огромный бокал. Из бокала пахнет дорогой и угасающим солнцем. А первый глоток отдает морем. Откуда море в бокале где кофе и пока что сладковатый цитрус? Звуки вокруг сшиваются в шум волн. Я окунаюсь в них.
Меня о чем-то спрашивают, я что-то отвечаю, я далеко не здесь. Мое здесь остывает вместе в кофе, становимся горчее - все чаще льется кровь друзей и бывших друзей... Мне не хочется пить дальше.
Но я пью. Горечь в сердцн, горечь на языке. Последняя сладость уходит, солнце зашло за горизонт. Запах дыма, ещё немного и повеет порохом. Гул кофемашины отдает выстрелами.
Бокал холоден, а во рту совсем горько. Времени нехватает... Последней глоток наполняет рот кровью. Моей кровью.
Кажется я прокусил губу. И когда только успел?
Русская революция.
Удивительно солнечный для Петербурга день, и только чуть солоноватый ветер не даёт жаре захватить власть. Скрипт и дребезжит по небольшим улочкам повидавший многое самокат, а рядом тихо крадётся повидавший и не такое скейтборд... Мы спускаемся вниз и попадаем из этого мира, удивительно многогранный запах кофе уносит нас. Слова за слово и вот мы смеёмся, смеёмся и заказаваем: – Кофе с революцией, – вновь смеёмся, – русской, семнадцатого года. Приподняв в удивление бровь, хранитель смотрит нечитаемым взглядом, но усмехнувшись через некоторое время приносит то самое кофе. Из характерного, гранёного стакана интрига пахнет перцем и пыльными страницами, а нам обещают где-то внутри под тонюсеньким слоем сливок сюрприз. Неужели вкус Ленина в шалаше, мысленно посмееывюсь я. Кофе чуть горчит, будто выстрел из Авторы, и отдает ещё чем-то непонятным будто мимо прошла группа эсеров. Ещё глоток и становится сладко, это что, сгущенка или порция советской пропаганды? А сюрприза нет... русская революция, прописанная англичанами по давно поработанной на французах и японцах методичке, проста как три копейки. И сладкая, приторно сладкая, как главы советских учебников захватывающие этот период, или как фильмы тех же времён. – Там должен был быть острый тобаско, –признается хранитель и прячет глаза, будто оправдывается, и это забавно. Ведь так же как здесь, в учебниках должны быть и острые моменты, но их нет, их скрывает приторность притворства и замалчивания. Слишком мало, что бы прочувствовать, но слишком знакомо чтоб узнать.
Новое!История колец Власти.
Серое небо навесало над городом что уже и не надеялся дождаться снега. Грозясь обрушиться стеной ливня, оно кидало в прохожих насмешливые капли, хлестко бьющие в лицо. За шагом шаг, и я вновь, уже пятый раз, ныряю в тёплый сумрак кофейни. Я не один, я второй раз знакомлю с этим местом другого, и вновь желая впечатлить немного коверкую факты – это данность, иначе я не умею. У меня в голове безраздельно властвует хаос из мыслей, чувств, желаний: я пробовал тут японскую и русскую революции, быть может продолжить традицию? Но нет, внутри, в бурячке стабильности и порядка, мелодично смеются призраки персонажей, и желая проверить мастерство подбивают на авантюру.
– Внесём же фандом же, – расплываюсь в хищной улыбке. - Путь это будет Толкин. История Колец Власти: кузни дымят, в них все заняты великим делом, все полны надежд! Совсем скоро мир изменится. Но у лучшему ли?
Хранитель будто зеркало, его улыбка такая же хищная, ей явно по вкусу подобный вызов. Я задумываюсь, не она ли когда-то делала лимонад Нуменор? Не она преподнесла Мордор, одному господину в черном плаще? Я не знаю и знать...не хочу!
Мы ждём, азарт будоражит душу. Смогут ли? Смогут или нет? Я – завязываю пальцы в невиданные узлы, и радостно болтаю обо всем и ни о чем старясь отвлечься. Лишь после воплощённого в реальности чужого сна, приносят бокал и мне.
Большой, тяжёлый, по-своему красивый, бокал интригует. Холодный наверху, становится все горячей и горячей ближе ко дну. Как они добились этого!? Милая, маленькая загадка, которую совершено не трудно разгадать. Но... Я медленно поношу трубочку ко рту, отнимаю палец, что не не даёт жидкости убежать и – быстро, будто кино в перемотке, вкусом проносится история, яркая и с отчётливым привкусом грядущий войны. Вцепляюсь пальцами в бакал, словно его собираются выхватить из рук. Не отдам, никому, я не распробовал. Медленно пью. Бархатный вкус кофе с лёгким оттенком специй создаёт атмосферу мастерских, лёгкая остринка – дуновение горячего воздуха из кузнец. Мороженое, короче почти растаяло, бегущей рекой, показывается на многочисленнье и скрывается вдали. И сладость – тростниковый сахар или мед – сладкая, сладкая ложь. Эта ложь о благе что принесет новый порядок, о величье которое будет достигнуто с новым порядком, о незыблемости и красоте порядка... Сложно, ой как же сложно не поверить, ведь до ужаса искренне хочется верить. Вызываются исками карамели тайны мастерства, и не шипучая карамель, а металл расплавляется в огне... Бокал остывает. Сладкая радость проделанной работе охватывает сердце, но на языке история отдает грядущий горечью.
Авантюра удалась, не так ли? Тихий, совершенно не весёлый смех. Удалась.
Коллекция Аддисомании)
Специфический вид фандомного творчества — фандомный кофе. В этом посте я коллекционирую свои же отзывы на попробованную дивность!
Японская революция.
Русская революция.
Новое!История колец Власти.
Японская революция.
Русская революция.
Новое!История колец Власти.